СНЕГ в музейном формате
Бабушки из Черной галереи
Испытания начались еще у входа. Во сколько бы ты ни пришел: немного пораньше, ровно к заявленному началу в 20:00, или с опозданием в час — смирись и найди свое место в большой толпе желающих проникнуть внутрь. Дождись очереди в билетную кассу, пройди под металлоискателем, сохраняй лицо — и сдай куртку в гардероб, ответив улыбкой на суровый вопрос усталой пожилой женщины, обращенный ко всем десяткам людей, тянущим к ней одежды: «Ну почему петельку не пришиваете?..» И начни экскурсию.
Красноярский музейный центр — по старой доброй памяти все еще называемый красноярцами КИЦ — это лабиринт ступеней, холлов и закоулков. И, стоя в Черной галерее, ты спрашиваешь у хранительниц покоя экспозиций: как пройти в Черную галерею? Хранителей в Музейную ночь необычайно много — здесь и бабушки, встречающие старость достойно, и старушки, встречающие ее не очень достойно, но зато ярко, и мужчины в форме охранников — все они отвечают на вопросы заплутавших посетителей охотно и мило.
Но застать хранителей можно и за другим занятием. «Садись здесь, пусть тебя фотографируют вместе со стаканами», — убежденно и со знанием дела пожилая смотрительница усаживает на стул возле инсталляции с подвешенными стаканами молодого человека, очевидно, своего заместителя. И правильно делает. При внимательном рассмотрении, когда проходит первый восторг от увиденного, становится заметно: три стакана уже пропали. Разбитого стекла на полу не видно.
Потрогать звук и подвигать текстом
Люди ходят бесконечными потоками. По свободной программе или по программе Музейной ночи. Мероприятия начинаются и заканчиваются в срок. Каждый мог выбрать по вкусу направление, будь то «Интерактивный музей науки» или «Яйца на снегу» — и составить свой собственный сюжет из неповторимого постмодернистского пространства, представленного этой ночью.
Снежные вихри из белых перьев, поднятые девушками в черных юбках, напоминали гостям Музейной ночи об основной тематике мероприятия. «Снег падает, идет, тает, летит, лежит, а мы его просто ждем, чтобы с нами произошло нечто! Снег вызывает такую бурю эмоций, вдохновляет творцов и меняет повседневность», — уверены организаторы. С ними был согласен грустный голос, доносивший к ушам окружающих откуда-то из-за картонной стены песню Филиппа Киркорова «Снег» в формате a cappella.
Дерзкие движения не только тела, но и текста — так воспринимался перфоманс Романа Осминкина. Одетый в синюю шапочку, варежки и колготки член Лаборатории Поэтического Акционизма убедил собравшихся, что за привычными рамками текста может скрываться нечто большее. Нашумевшее обращение активистов по поводу картины Репина, изображающей убийство Иваном Грозным своего сына, подверглось критическому аудио-видео-текстовому анализу с привлечением высших сил Wi-Fi. Гости были в восторге, а глаза Ивана Грозного на картине, казалось, отражали всю глубину состоявшегося перфоманса.
Меломаны тем временем парами и небольшими группами постепенно начали заполнять пространства «Ночи русской электроники». Тут работали сразу две площадки — в кино-лекционном зале, где развернулась основная музыкальная программа с выступлением хедлайнеров, и вторая — на полиэкране — в то же самое время.
За «снежную» часть, по словам куратора музыкальной программы Дениса Бояринова, отвечали сибирские музыканты из Красноярска, Бердска и Новосибирска: «Эхолов», Ferrein, Speck, Foresteppe и Hmot. Своей музыкой сибиряки еще раз доказывали, что в эпоху интернета не столь важно место проживания для того, чтобы демонстрировать результаты, не отстающие от мировых тенденций. Часть из музыкантов уже приобрела известность на западе и контракты с европейскими лейблами, в то время как у себя дома они известны гораздо меньше — по-настоящему тесно стало на выступлении красноярца Станислава Шарифуллина, который выступал третьим. Он на «Ночи» предстал сразу в двух своих ипостасях — «тихом» проекте The Taiga и более жестком и танцевальном Hmot.
После Hmot’a место на сцене заняли питерцы из «Самого большого простого числа», представшие в совершенно новом для себя да и для зрителей (в зале в это время было уже, к слову, не продохнуть) формате. Изначально трио, разросшееся до квартета на своем последнем альбоме, на котором группа заигрывала с The Velvet Underground, недавно поредело до дуэта и вернулось к экспериментам с электроникой. Кирилл Иванов, сидящий за сэмплером и синтезатором, и Илья Барамия с бас-гитарой спели свои еще незнакомые песни и старые хиты в новом оформлении.
Закрывали «Ночь» гиперактивный, ни минуту не стоявший на месте хедлайнер Роман Mujuice Литвинов, отыгравший живой и, кажется, совершенно безупречный техно-сет, и питерец Алексей Nocow Никитин с самой жесткой программой на фестивале.
Накрыло всех
По оценке организаторов, Музейную ночь посетило 4 тысячи человек. Бесконечные потоки людей. Организаторы! Остановитесь! Вы делаете нам слишком хорошо. Мы хотим вернуться и повторить полученный опыт. Но если нас станет больше — то мы, посетители, начнем толкать друг друга плечами, пробираясь от одной инсталляции к другой. Мы все еще милы и любезны, мы все еще извиняемся, когда давим на чужую ногу, мы еще улыбаемся, когда давят на нашу, но сужение личного пространства, особенно если оно завалено СНЕГом, не сулит ничего хорошего.
Не привлекая к себе внимания, лавировала по просторам ночи Ирина Прохорова. Это неслучайно, ведь нынешняя музейная программа удачно сочеталась с проходящей в Красноярске Ярмаркой книжной культуры. Где-то в толпе затерялась и Эми Уайнхаус. Вернее, ее точная копия во плоти. Ей легко затеряться, даже при всем ее макияже, прическе, тату и одежде: она и при реинкарнации на Музейной ночи входит в «клуб 27» — в потоках довлеют толпы тех, кому нет тридцати.
Тех, кто отчаялся успеть за внутренним ходом времени, действующим вразрез с тем, что снаружи, можно было увидеть лежащими на крыльях подушечного домика в холле. Внутри домика, кстати, ничего «такого» нет, только гигантский стул и пара небольших экранов, вмонтированных в пол, — информация для тех, кто не осмелился заглянуть. Впрочем, домик обосновался здесь не на одну ночь, и вернуться к нему можно, купив билет в обычный день. Экспонаты прошлых выставок не искажали картину и идею нынешней Музейной ночи, а дополняли ее своими интересными образами, гранями и красками. Люди с головами зверей, сияющий красный крест и картины с мертвым Лениным — все это оттеняло постмодернистский концепт мероприятия.
Наука утверждает, что одинаковых снежинок не бывает. Наверно, это в полной мере можно отнести и к Музейной ночи — у ее гостей вряд ли можно было найти одинаковые ощущения от всего многообразия увиденного и услышанного, понятного и не очень. СНЕГ был у каждого свой, но накрыло им всех — это совершенно точно.
По пространству инсталляций и перфомансов путешествовали:
Александр Ибрагимов, Роман Кулаковский, Анастасия Полынская.
