После войны

***

Семейство у Савиных было большое, отец, мать, десять ребятишек. В довоенное время это, правда, и не редкость совсем. Только дети все очень уж смышленые были, все к знаниям стремились. Вот и Женя получил аттестат с отличием и поехал получать образование в Москву. Без экзаменов взяли отличника и спортсмена Савина в Институт железнодорожного транспорта. Но учиться не пришлось. И семестра не окончил, призвали восемнадцатилетнего студента на воинскую службу. Евгения определили в зенитчики. Было это в конце 1939 года. Молодой призывник тогда не помышлял даже, что через полтора года окажется на волосок от смерти.

***

В июне 1941-го стояла жара. В подмосковных летних лагерях, где на учениях расположился первый зенитно-пулеметный полк, Женя получил письмо от своего товарища Миши Румянцева. Тот проходил службу в пограничных войсках. Миша, среди прочих новостей, упомянул, что на границе неспокойно. Савин этому сообщению значения не придал, не обсудил ни с кем, не поделился. С утра 22 июня выдалась возможность сходить на рыбалку. Настроение было приподнятое, радостное, чемоданное. И тут в пять утра — тревога. «Опять учебная», — подумал Женя. По тревоге часто поднимали, заставляли спешно грузить установки, боеприпасы в транспорт. Возили потом по учебным маршрутам. А тут вдруг, ни с того, ни с сего, повезли на боевых машинах в сторону столицы. В обычные их зимние казармы. Уже в полдень из сообщения Молотова узнали, что началась война.

Битва за Москву. Зенитчики ведут огонь. 1941 г.Полк, в котором служил Савин, распределили по всей Москве и Подмосковью. Сводки регулярно приносили вести о стремительном наступлении врага. В напряженном ожидании тянулись дни, недели. Но небо над столицей по-прежнему оставалось безмятежным. Да и командиры первого зенитно-пулеметного были невозмутимы. «Непредвиденная атака невозможна», — говорили они. Сотни километров вокруг столицы находились под наблюдением войск воздушного наблюдения, оповещения и связи (ВНОС). Ими контролировались даже оккупированные немцем территории. Войска ВНОС безошибочно вычисляли марки фашистских самолетов, их количество, уровень полета, обеспечивая полкам противовоздушной обороны крепкую страховку.

И вдруг гром среди ясного неба. Ночью, темной и безлунной, в районе подмосковных Химок стало светло как днем. Москва-река воспламенилась, как поток вулканической лавы. Запылали берега, горели склады, дома, люди. Один за другим, словно стая черного воронья, вдоль реки проносились немецкие самолеты, сбрасывая на парашютах осветительные ракеты, а за ними «зажигалки» и фугасные бомбы. Атаковали с целью уничтожить мосты и склады с боеприпасами. Из окрестных лесов тут и там мелькали сигналы электрических фонарей, освещая летчикам объекты для бомбежки.

Фашисты вели машины на очень низкой высоте, в зоне досягаемости зенитных пулеметов. Евгений Савин, самый юный курсант в полковой школе, был назначен накануне командиром взвода. Под его командованием четыре зенитные установки вели непрерывный обстрел противника.

До утра дожили не все. Два из четырех расчетов были полностью уничтожены в огне. Савин тогда получил осколочное ранение в глаз. Зрение удалось сохранить, но способность как прежде ясно видеть небо была безвозвратно потеряна.

В ту ночь дивизия, базировавшаяся под Москвой, сбила более десяти фашистских самолетов, враг понес огромные потери. И хотя в дальнейшем атаки продолжались ежедневно, первая и вторая высота были отбиты у неприятеля навсегда.

Утром 23 июля, когда потушили пожары, бойцы едва стояли на ногах. Савина, старшину полковой школы, вызвали в командование.

«Собирай рядовых на осмотр химкинских лесов», — был отдан приказ. С того дня солдаты прочесывали всю окрестную местность. По ночам стояли на установках, отбивая отчаянные воздушные атаки. С восходом искали парашюты, шпионов, лазутчиков.

В непрерывных боях на охране неба столицы Савин провел еще два года, пока не наступил решающий перелом, и фашисты не начали отступать.

***

Вместе с Главным Штабом противовоздушной обороны Савина, заслужившего к тому времени звание младшего лейтенанта, перебросили на охрану прибалтийской границы. В тех краях воздушных налетов уже не опасались. Немец тонул после Сталинграда, завяз на Курской дуге. Враг пришел, откуда не ждали. Отряды «лесных братьев» — литовских, эстонских и латвийских партизан — устраивали диверсии и организованные нападения, не считаясь с массовой гибелью местных жителей.

Башня Гедимина«Лесные братья» обосновались на Замковой горе в Вильнюсе, там, где по сей день стоит Башня замка литовского князя Гедимина. С этой позиции городские улицы были видны, как на ладони. Партизаны вели круглосуточный обстрел. Да так, что по освещенным проспектам и ходить боялись. Вражеский огонь косил без разбору.

Каждый день Савин и его боевые товарищи взрывали бесконечные лабиринты тайных подземных ходов, находясь под непрерывным огнем. Пули свистели так близко, что казалось — все, конец. Едва смолкала пулеметная очередь, и думалось, что можно передохнуть, отдышаться, над головой снова пролетали одиночные винтовочные пули. Вот и они стихли, минуты не прошло, снова огонь — нервные автоматные выстрелы.

Когда наступила долгожданная капитуляция фашистских захватчиков, предательские подпольные группы под Вильнюсом все еще не были полностью разбиты. Савин продолжал участвовать в обороне города до конца 1945 года. В декабре Евгения демобилизовали.

***

Как же хотелось поскорее попасть домой! Поцеловать мать, обнять отца, посмотреть в глаза братьям и сестрам, которые тоже видели эту страшную агонию.

Сестра Шура работала военфельдшером в походных госпиталях. Вторая сестра, Лидия, трудившаяся до войны на лесном комбинате, под Ленинградом оборудовала блиндажи и окопы в то самое время, когда шла изнурительная битва за город.

Со старшими братьями, Виктором и Серафимом, Евгению больше встретиться не пришлось. Вестей от них не было уже после 1943-го. Братья навсегда остались пропавшими без вести на фронтах безжалостной войны.

Савин прожил в родном городке всего несколько месяцев. Там, в столице, у него оставалось неоконченное дело. В сентябре 1946 года Евгений вернулся в институт.

***

Казалось бы, как один случай может перевернуть всю человеческую жизнь, спутать планы, поменять судьбу? Из-за поврежденного глаза студенту не удавались чертежные занятия, пришлось поменять вуз.
Отказавшись от прежней мечты, Евгений подал документы в Московский лесотехнический институт. Тогда он и не предполагал, каких успехов добьется на новом поприще. Не догадывался он и о том, что благодаря новой профессии встретит женщину, с которой проживет долгую, прекрасную жизнь.

***

После окончания института дела не заладились. Назначили на должность неприятную, скользкую. Такую, что людям в глаза совестно смотреть было. Работать выдалось на посту инженера-инспектора при Главном управлении по защите лесоразведения Совета министров СССР. В составе комиссии Савин ездил по областным центрам. Приходилось устраивать неожиданные проверки, внезапные инспекции, передавать подробные доклады в столичное управление. Неприятно было молодому инспектору слышать шепот за спиной, ловить на себе взгляды, в которых отражались ненависть и страх. Да деваться было некуда, должность обязывала. А потом наступил переломный 1953 год. Смерть Сталина принесла с собой некоторую свободу и возможность оставить опостылевшую должность. Не оглянулся даже на огромную по тем временам ставку в тысячу с лишним рублей.

***

База лесного стационара РМКБС, Монголия. Слева направо: Е.Н. Савин, П.Б. ВипперМолодому специалисту предлагали множество доходных мест, но Савин выбрал науку. И перешел на работу в РАН СССР. Дело было увлекательное, полезное. Участие в массе экспедиций позволила молодому ученому параллельно с работой заниматься исследовательской деятельностью. В составе сельскохозяйственного Института Российской Академии наук Савин объездил весь Советский Союз. В Поволжье занимался восстановлением лесного массива Белые пруды, созданного графиней Воронцовой и вырубленного фашистами. На Дальнем Востоке участвовал в комплексной советско-монгольской экспедиции. Там познакомился со своей супругой Людмилой, геоморфологом по профессии.

За долгую трудовую и исследовательскую деятельность Евгений Николаевич стал автором и соавтором свыше 175 научных работ, восьми монографий. На основе собственных разработок написал диссертацию на соискание ученой степени кандидата сельскохозяйственных наук. Защита состоялась уже в Красноярске. С тех пор семья Савиных навсегда обосновалась в городе на Енисее.

***

В ноябре 2011 года Евгений Николаевич Савин отметит 90-летний юбилей. В свои годы он по-прежнему бодр и энергичен, все так же интересуется жизнью. Когда за праздничным столом соберутся его дети и внуки, ветеран снова с теплотой вспомнит о своей малой родине, многочисленной родне, с гордостью расскажет о боевых друзьях-товарищах.

Битвы кровопролитные и страшные разрушения остались там, далеко, за чередой более светлых и радостных воспоминаний. И теперь ветерана согревает улыбка его маленького правнука и надежда: «Только бы не было войны».

Евгения Шелковникова, ИА «Пресс-Лайн»

Фотографии: